У нее с ним были некоторые сходства, например, длинные усы, серая шерстка, мягкая походка. Она не знала о существовании его, но подозревала и пыталась выследить, кто же шмыгает туда-сюда так проворно, почти неслышно. Она за свою жизнь съела немало таких как он. Она была уверена, что он один и всегда ускользает от нее, не попавшись на глаза. Ей даже иногда снилось, как она догоняет, ловит его, а потом наслаждается его сочной плотью. У нее, как и у всех ее рода, была склонность к убийству. Она могла даже просто убить, для развлечения. Кроме ее рода только род людей способен на подобное. Все другие существа убийства совершают лишь из нужды, ради выживания, а не ради самого процесса.
Сколько раз он выходил из своего скромного логова, столько раз он видел ее, ее грациозную походку, зоркий взгляд, чувствительный к малейшему движению в поле зрения, ее аккуратные уши, немного нервно дергающиеся под действием почти неслышных шорохов, сродни тем, которые иногда по неосторожности издавал он. Она была прекрасна.
Одним утром они оба, по обыкновению, вышли на охоту за общей целью - едой. Однако цели у них были немного различны. Никому из них не было известно, каким важным окажется этот день.
Он спрятался возле ножки стола, стоящего на улице возле дома, выжидая момент, чтобы подобраться к месту, куда выкидывали мусор.
И вот, через несколько минут, вышла она. Потянувшись и зевнув, чтобы прогнать сон, она спокойно пошла к своей миске с молоком. Он завороженно наблюдал, как она аккуратно лакает молоко. Почему-то его сердце, которое билось с высокой скоростью, становилось еще быстрее в такие моменты. Кровь пульсировала, но тело не слушалось, он стоял как завороженный, наблюдая за Ней.
Ему захотелось лучше разглядеть ее, и он высунул мордочку из своего укрытия, издав легчайший шорох, переставляя переднюю лапку.
Она отреагировала моментально, перестав лакать свой напиток и обратя взор в его сторону. Внутренний голос не просто говорил, а орал ему: "Беги, идиот!" Но ноги не слушались, он стоял как вкопанный.
Тем временем она обернулась всем телом и начала медленно подкрадываться. Она приближалась все ближе и ближе, пока дистанция между ними не составила всего несколько метров - расстояние ее прыжка. К нему именно в тот момент вернулась чувствительность и он со всей силы бросился бежать в сторону. Она не заставила себя ждать и бросилась за ним.
о норка была недалеко, но он бежал в противоположную сторону. Если развернуться, то она сразу поймает его. Тут к нему пришла бредовая мысль о том, что он все это время специально ждал момента, когда они встретятся, и неважно уже, что она с ним будет делать, лишь бы это была Она.
Она следовала за ним. Ее ловкости было достаточно для того, чтобы одним прыжком достать его, но что-то заставляло ее просто гнаться за ним, постоянно немного сбавляя скорость. Это жалость? Нет, существа как она не знают этого чувства. Скорее, наоборот - это желание придать жертве как можно больше страданий. Пусть Он сначала начнет уставать, бежать медленнее, потом, когда он будет почти у своего убежища, он падет обессиленный, либо она просто схватит его у самого входа.
Но не суждено было случиться ни одному, ни другому. Как ни в чем не бывало, он взял и развернулся на 180 градусов, глядя прямо в ее зеленые глаза. Она остановилась, ошеломленная такой реакции. Какже такое существо как он оказалось способным на подобную вещь? Одно из двух - либо он полный тупица, либо... это обманный трюк, чтобы рассеять ее внимание.
Когда до нее дошла эта мысль, она бросилась и поймала его за длинный хвост своими передними лапами. Она оощущала его быстрое дыхание на своей груди. Никогда она не ощущала, как дышат такие, как он. Это было тепло, приятно и... щекотно.
Да, она поймала его... Его сердце разрывалось на части. Одна часть паниковала от приближающейся смерти, а другая искренне радовалась, что ему наконец удалось оказаться с ней настолько близко, и она даже касается его. И он видит, как стучит ее сердце, выскакивая из груди. Интересно, что в этот момент чувствует она?
Она обнажила свои ярко-белые клыки и легко впилась в его бок, но так, чтобы он не умер от первого же укуса. Она ощутила на своем языке легкий привкус крови, такой теплой и вкусной. Зубы не сильно вошли в плоть, но у него была такая нежная кожа...
Его тело пронзила адская боль. Все нервы сжались в комок, а через мгновение будто бы взорвались. Он пронзительно завопил. Это был крик не столько отчаяния, сколько восхищения. Она вошла в него своими зубами! Да, именно теми зубами, которых он боялся, на которые он восторженно любовался. Ему хотелось, чтобы эта боль продолжилась и усилилась, пусть только Она побудет рядом еще немного. Это была последняя воля.
Она впилась зубами глубже, вырвала кусок плоти и съела его. Этот вкус не был похож на вкус обычной плоти, которой она питалась. Это было нечто особенное, как будто она была Евой, а Он - змеем, предлагающим ей Запретный Плод. Кровь его была для нее упоительной. Ах, если бы Он жил вечно и всегда кормил ее своей плотью!
Кровь ручьем полилась из его раны. Тело начало биться в судорогах, его покидали силы, но он странным образом чувствовал их прилив. Этот прилив сил он чувствовал и раньше, правда, не так ярко, когда день был проведен как нельзя удачно (он видел ее, а она его - нет, да еще удавалось стащить большой кусок сыра).
Она имела привычку играть со своими жертвами, и решила отпустить его, чтобы потом снова поймать. Его рана была глубока, но он был еще жив и способен самостоятельно перемещаться. Он встал, повернулся к ней и посмотрел в ее глаза таким взглядом, какой никогда не бывает присущ представителям его рода.
Она хотела, чтобы он убежал, но он не двигался. Она немного отошла назад, а он остался на месте, продолжая следить за ее взглядом.
Он видел это раньше. Видел, как такие, как он, пользуясь мимолетной возможностью, пытались убежать, а Она снова их ловила и после этого убивала. Так будет и с ним? А что, если...
И он необычно для него медленно направился навстречу ей. Да, пусть она будет поражена! Она непохожа на других ее рода, и она ведет с ним как-то иначе, чем с другими его рода. Она с ним как-то... нежна?
Она была потрясена его действиями, но приняла новые правила, и кинулась на него снова, схватив зубами за лапу. Она с легкостью перегрызла ее, хрустнула кость и конечность оказалась в ее пасти. Он упал на бок и подставил шею.
Она оставила его лапу, прильнула к его кровоточащей ране и лизнула ее. Из нее все еще сочилась кровь. Кровь была теплой, приятной на вкус. Она лизнула рану еще и еще...
...Для него это был кровавый поцелуй, ради которого стоило жить, побираясь по мусорным ямам. Это было болезненно - ощущать прикосновение шершавого языка к кровоточащей ране. Он наслаждался этим ощущением.
Она отлынула от его раны и посмотрела на свою жертву. Его лицо было полным райского блаженства. Пора была прикончить его. Игра затянулась необычайно долго. Она наступила лапой на его голову и прокусила шею. Его воплям не было предела. Она предельно медленно вводила клыки в его плоть, растягивая удовольствие от ощущения того, как остатки жизни покидают его тело.
Он чувствовал, как жизнь покидает его. В глазах становилось все темнее, вместо визга он издавал уже некий булькающий хрип, тело яростно билось в агонии. Сознание мутнело, но в него проникло тайное знание. Это было знание смысла жизни: любовь. Это любовь, которую мало кому удавалось испытать, и еще меньше кому - понять. Это была любовь платоническая, испытывалась к существу другого рода, но стоила смертельных страданий.
Впитывая в себя его жизнь, она всем сердцем ощутила мягкую волну, тончайшую вибрацию, разогнавшую кровоточащий орган до сотен герц. Волна была теплом. И ее сознание тоже посетила мысль. ОНА ЛЮБИТ ЕГО. Он - лишь очередная жертва, но ни одна из других жертв не была добровольной. Это была взаимная любовь. Если бы можно было ощущать это вечно!
Если бы это было возможно, на ее глаза навернулись бы слезы. Только сейчас она поняла, зачем гналась за ним, зачем впиваась в него клыками, зачем убивала его. Она хотела ощутить единство с ним. Пусть даже так, в качестве его убийцы, если иного пути быть вместе им не дано.
© Eklipse